Применительно к людям в контексте стоической этики, ἀρετή/арете (обычно переводится как «добродетель») означало что-то вроде «совершенства характера», а κάλος/калос означало «нравственно красивый» (иногда переводится как «добродетель», но иногда «благородство» или «тот, кто кем-то становится», то есть развивается). Стоики думали, что эти два понятия относятся к одному и тому же.
Есть два основных подхода, чтобы описать, что стоики подразумевали под «добродетелью»: практический и теоретический.
Предлагая практические советы, писатели-стоики, похоже, исходили из того, что довольно очевидно понять, что добродетельно, а что нет. Из 71 письма Сенеки Луцилию:
Чтобы заключить, что есть высшее благо, не нужно долгих слов и околичностей: нужно лишь, так сказать, ткнуть в него пальцем; и еще нельзя его дробить.
Или вот из О благодеяниях, того же Сенеки:
Подобно тому как никакой закон не приказывает любить родителей, прощать детям, ибо излишне побуждать (нас идти туда), куда мы идем (сами); подобно тому как нет нужды побуждать к тому, чтобы любить самого себя, каковой любовью каждый руководится с самого рождения, так (никого нет нужды убеждать) в том, чтобы он стремился ко (всему) высокому ради самого высокого. Оно нравится самой своей природой, — и добродетель до того привлекательна, что даже у злых есть врожденная склонность одобрять (лучшее)
Способность человека знать, что является добродетельным, возможно, аналогична его способности распознавать определенные звуки как музыку. Хотя стоики и предлагали теоретические объяснения, они не полагались на них, чтобы мотивировать людей быть добродетельными. Ведь вы не собираетесь убеждать кого-либо брать уроки игры на гитаре, используя неврологический отчет о том, почему людям нравится музыка, или определения музыки в терминах гармоник, ритмов и т.д. Единственный реальный способ убедить — самому сыграть на гитаре.
Классические стоики делали нечто очень похожее, рассуждая о том, почему добродетель — это единственное благо, или, чтобы жить хорошей жизнью, нужно быть добродетельным. В пример можно привести Первый парадокс Стоических парадоксов Цицерона, или 120 Письмо Сенеки Луцилию, или О Счастливой жизни. Пытаясь убедить свою аудиторию быть добродетельными, они описывают добродетельные поступки. Существуют также классификации добродетелей и пороков. Вот мысль из опубликованного Йонгом в 1853 году перевода «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов» Диогена Лаэртского:
Среди добродетелей некоторые являются первичными, а некоторые являются производными. Первичные — это благоразумие, мужество, справедливость и умеренность. И подчиненные им, как своего рода виды, содержащиеся в них, являются великодушие, воздержание, выдержка, присутствие духа, мудрость в совете…
… И аналогично, из пороков также есть первичные и производные; как, например, глупость, трусость, несправедливость и несдержанность относятся к числу первичных пороков; невоздержанность, медлительность и глупость в советах. А пороки — это незнание тех вещей, о которых добродетели являются знанием.
Такие добродетельные и порочные черты характера превозносятся и осуждаются в разных культурах и не уникальны для стоиков. Подобные черты проявляются и в современной психологии. Стоики использовали эти черты и соответсвующие поступки, чтобы описывать добродетель, так же как если бы мы включили гитарный концерт, чтобы объяснить, что значит музыка.
Классические стоики также придерживались теоретического подхода, возможно, аналогичного описанию музыки с точки зрения закономерностей звука и человеческой психологии.
Диоген Лаэртский (VII.LII) перечисляет ряд вариаций стоического определения «главного блага», приписывая их множеству различных конкретных стоиков.
От Зенона, Клеанфа, Посидония и Гекатона:
Главным благом, по общему признанию, есть жить в соответствии с природой; то есть жить в соответствии с добродетелью, ибо природа ведет нас к этому состоянию.
Добродетель — это состояние ума, всегда последовательное и всегда гармоничное; что человек должен искать ее ради нее самой, не поддаваясь влиянию страха или какого-либо внешнего влияния. Более того, именно в этом заключается счастье, поскольку [добродетель] создает в душе гармонию жизни, всегда согласующейся с самой собой; и что если разумное животное идет неправильным путем, то это потому, что оно позволяет ввести себя в заблуждение обманчивой видимостью внешних вещей или, возможно, подстрекательством тех, кто его окружает; ибо сама природа никогда не дает нам ничего, кроме хороших наклонностей.
От Хрисиппа:
Жить в соответствии с добродетелью — это то же самое, что жить в соответствии со своим опытом тех вещей, которые происходят по природе… Ибо все наши индивидуальные природы являются частями универсальной природы; поэтому главное благо состоит в том, чтобы жить в соответствии с природой, а это означает соответствие своей собственной природе и универсальной природе; не делать ничего из того, что обычно запрещает общий закон человечества, и этот общий закон идентичен тому правильному разуму, который пронизывает все, будучи таким же, как Юпитер [Бог], который является регулятором и главным управляющим всеми существующими вещами.
От Диогена Вавилонского:
Главное благо состоит в том, чтобы поступать в соответствии со здравым смыслом и в соответствии с нашей природой.
От Архидемуса:
[Главное благо состоит в том, чтобы] жить, выполняя все свои обязанности.
Под «природой» они подразумевают нечто совершенно отличное от того, что мы бы подумали, так что эти цитаты просто переводят вопрос от того, что они подразумевали под добродетелью, в вопрос о том, что они подразумевали под «природой».